Заместитель министра связи и массовых коммуникаций Марк Шмулевич, отвечающий за развитие отрасли информационных технологий, рассказал в интервью CNews об итогах первого полугодия работы в Минкомсвязи и о планируемых мерах поддержки российских ИТ-компаний.

CNews: Какие цели развития отрасли ИТ для вас приоритетны?

Марк Шмулевич: Мы не просто определили цели, но и провели их общественное обсуждение. Было много интересных комментариев, часть из них мы учли и приоритетными сделали три цели: развитие кадрового состава отрасли, привлечение инвестиций и поддержание высоких темпов роста.

Вслед за выбором целей была проведена их детализация, составлено описание конкретных мер. Я кратко опишу их по направлениям. То, что я называю «мягким» направлением — это все, что связано с человеческим капиталом. Сюда попадают вопросы популяризации профессии, образования, возможно, миграции в Россию из других стран.

На другом полюсе находится инфраструктурное направление, куда входят технопарки, вся инфраструктура для развития ИТ-компаний. Между ними есть еще очень важное юридическое направление: создание условий для работы компаний в российской юрисдикции. Еще одно направление работы — содействие выходу российских компаний на международные рынки и повышение эффективности работы западных компаний у нас.

Мы собрали экспертный совет, сейчас в нем формируются три рабочие группы. Встречи с профильными ассоциациями и ведущими компаниями показали, что из себя представляет российская ИТ-отрасль сегодня, какие проблемы ее волнуют, что мы можем сделать.

Каковы основные итоги первого полугодия вашей работы в министерстве по достижению этих целей?

Первые полгода были установочными. Я надеюсь, что этот же самый вопрос мы еще раз обсудим в конце 2013 года. Ключевой задачей для меня было формирование основы для правильной команды. Кроме того, уже принят ряд важных решений.

В части кадрового обеспечения решили, что будем разрабатывать 30 новых профессиональных стандартов в сфере ИТ в 2013-2014 годах. Они будут включать профессии, которых пока нет, но которые важны. Например, управление проектами — продакт менеджмент.

Сформулирован подход по фонду Росинфокоминвест, который работает с 2007 года, но эту работу нельзя назвать эффективной. Принято решение о корректировке его инвестиционной стратегии. В январе мы опубликуем соответствующие документы. В частности, фонд будет соинвестировать с квалифицированными рыночными инвесторами.

В 2012 году мы работали по программе технопарков как и было запланировано. В 2013 году будут корректировки, направленные на повышение прозрачности и общей эффективности программы.

Была проделана большая работа по подготовке заседания Президентского совета по модернизации, где одной из моих задач было формирование повестки дня, которая действительно отвечает интересам ИТ-отрасли. Так, на заседании шла речь о патентной защите российских компаний за рубежом, представлении интересов резидентов технопарков, поддержке фундаментальных исследований, сохранении льготного налогового режима для ИТ-компаний.

На ваш взгляд, поддерживать нужно все работающие в России компании или только отечественные?

Нельзя фокусироваться только на поддержке российских компаний. Российских в том смысле, что все их рабочие места и интеллектуальная собственность находятся здесь. Такие компании есть. Например, «1С» успешно работает на российском рынке в своих сегментах. Если не ошибаюсь, 75% выручки эта компания получает от работы внутри страны. Однако есть и другие компании, которые могут считаться российскими, хотя основную выручку получают от продаж на Западе. Мы не должны сейчас всех палкой загонять в российскую юрисдикцию и говорить, что мы поддерживаем только тех, кто в России. Мы должны создать такие условия — и в этом роль государства — чтобы компаниям было более выгодно работать в России.

Намерено ли министерство проводить мониторинг налоговой принадлежности компаний, которые позиционируют себя вкачествероссийских?

Эту проблему мы осознаем, но отдельный налоговый мониторинг не проводим. Возможно, мы рассмотрим этот вопрос, но изначально мне более важной кажется работа по созданию условий, при которых таких компаний станет больше.

Как министерство стимулирует компании регистрироваться и платить налоги в России?

Таким стимулом является, во-первых, благоприятный налоговый режим. Социальные отчисления для многих компаний — это фактически налог на оборот, многим это не под силу. Помимо этого — патентная защита, права на интеллектуальную собственность. Мы поддерживаем идею создания коллективного фонда зарубежных патентов в России.

Важен обмен опытом работы на зарубежных рынках, если мы говорим о продуктовых компаниях. Чтобы те, кто уже умеют это делать, каким-то образом передавали свои знания. Государство здесь может поддержать участие российских компаний в мероприятиях, где они смогут взаимодействовать со своими более опытными коллегами.

Какова роль иностранных компаний в развитии российской ИТ-отрасли?

Во-первых, многие иностранные компании открыли центры разработки в России. Intel и другие не менее известные компании используют возможность эффективно проводить разработки в России на достаточно высоком уровне. Важный вопрос — это различие между центрами разработки и получателями результатов этой разработки. Как правило, права на нее уходят за рубеж. Я считаю важной целью возможность сохранять часть интеллектуальных прав в России. Обсуждения уже инициированы, это очень сложная тема, мы будем над этим работать.

Также важно, что работающие в России крупные ИТ-компании открывают базовые кафедры при ВУЗах, решая и свои кадровые вопросы. Они в любом случае привлекают людей в отрасль, и здесь уже не важно западная это компания или российская. Их роль я вижу еще и в популяризации ИТ, как формы деятельности — это одна из наших ключевых задач.

Как вы стимулируете работу зарубежных компаний на территории России?

Я бы не назвал это стимулированием работы на территории России. Главная задача, как я ее вижу — это повышение эффективности такой работы именно для российской экономики. Как я уже сказал, важно открытие центров исследований и разработки, предпочтительно с сохранением части интеллектуальных прав на территории России. Здесь нужно искать компромиссы.

Какое место в вашей работе занимает стимулирование российского экспорта программного обеспечения?

Мы должны не напрямую помогать российским компаниям, а прежде всего обучать их. Во многом бизнес на рынках зарубежных стран требует изначальной ориентации именно на работу вне России. Здесь необходим другой подход, и если продуктовая компания изначально настроена на работу внутри страны, то потом очень сложно организовывать международные продажи. Затем, как я уже сказал, патентная защита за рубежом тоже является фактором помощи экспорту.

Львиная доля российского экспорта — это аутсорсинг из России, я считаю это направление очень важным. Эта сфера тоже нуждается в кадрах.

Сегодня есть страны, в которых очень затратный процесс информатизации находится в зачаточной стадии и он в любом случае будет проходить активно, будет бурный рост. Я вижу в этом окно возможностей для России. Как я помню, сейчас в части аутсорсинга наши основные заказчики находятся в западном мире: в США и других странах. Очень важно не пропустить момент выхода в страны третьего мира. Окно не будет вечным.

В каких нишах российские компании-экспортеры наиболее конкурентоспособны по сравнению с иностранными при работе на зарубежных рынках, на ваш взгляд?

В создании продуктовых компаний в областях, требующих сложных технологий. Например, у интернет-компании «Яндекс», которая входит в список лидеров европейского рынка, есть технология, которая использует сложные наукоемкие алгоритмы для анализа дорожных заторов. Также могут быть сильны позиции российских компаний в бизнес-аналитике, обработке больших объемов данных.

Что касается уже упомянутого аутсорсинга, то хотя мы и не являемся мировым лидером, но в России очень хорошо налажена эта индустрия.

Я вижу потенциал у наших стартапов. Пока истории успеха российских стартапов в ненаукоемких областях единичны. В то же время есть хорошая возможность для создания экосистемы, в которой они могли бы развиваться. Это поможет вывести российских стартапы в число конкурентоспособных.

Что делает министерство для поддержки наших компаний, работающих в сферах, где у нас есть конкурентное преимущество?

Я не думаю, что нужно сводить господдержку к деятельности в определенных нишах рынка. Большинство мер, о которых я уже сказал, работает для всех. Квалифицированные кадры нужны всем компаниям, которые используют сложные инженерные решения. У стартапов есть свои особенности, а все остальные меры влияют на индустрию в целом.

Могли бы вы выделить те страны, на рынках которых в первую очередь конкурентоспособны российские ИТ-компании? Что делается для их поддержки в этих регионах?

Я не думаю, что их можно выделить. Насколько я помню, в последнем отчете ассоциации «Руссофт» есть такие данные. Но министерство связи не проводит отдельный географический мониторинг. Эта задача может иметь смысл, но не в первые полгода работы.

У министерства есть собственные оценки кадрового дефицита в ИТ?

Из аналитической работы вузов, участников рынка и профильных ассоциаций нам известно, что сейчас в стране ежегодно выпускается 3500-4000 высококвалифицированных специалистов. А индустрии нужно, как минимум, в полтора раза больше — около 6000.

Что было сделано в 2012 году министерством связи для решения проблемы кадрового дефицита в ИТ-сфере?

Я считаю ее ключевой проблемой, хотя и не единственной. У нас настолько мало людей работают напрямую в ИТ-отрасли, что именно этот ресурс является самым важным. Обеспечить в настоящий момент приток в ИТ большего количества способных людей мне кажется более важным для обеспечения темпов роста отрасли, чем, например, работа нацеленная на повышение уровня образования.

Номер один, как ни странно это не образование, а популяризация. Особенно в российских регионах. В Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Казани, в других крупных городах есть экосистема ИТ-компаний. Но в большинстве мест не хватает просто понимания ИТ как перспективной формы деятельности для молодежи.

Чтобы обеспечить кадровый приток нам важно увеличить конверсию, начиная со школьного возраста, с момента принятия решения, в какую школу пойти. Сложно пойти изучать информационные технологии, когда вокруг тебя нет никого, кто бы занимался ими, а по телевизору ты тоже достаточно редко видишь истории успеха ИТ-компаний. Второй этап конверсии — это институт. Если я правильно помню статистику министерства образования, то у нас примерно 700 тысяч человек выпускается вузами в год, из которых примерно 60 тысяч могут идти работать в ИТ. Этот показатель надо повышать.

Важно использовать подход, при котором человек, получивший образование по другой специальности (инженерное, естественно-научное) мог бы начать свой путь в ИТ. Часто для такого переключения требуется не очень большое время.

Сейчас мы рассматриваем совместно с несколькими организациями возможности стимулирования дистанционного образования. Есть такие простые меры, как перевод ряда курсов зарубежных систем дистанционного образования на русский язык для людей, которые могут работать в ИТ, но на сегодня недостаточно владеют английским языком.

Конечно, нужно использовать и возможности миграции специалистов в Россию. С одной стороны, зарплата Java-разработчика в Германии сейчас более чем в 1,5 раза выше, чем у его коллеги в России. С другой стороны, в близких к России странах СНГ — Казахстане, Украине, Белоруссии, есть квалифицированные специалисты, которые в данной сфере получают меньше своих российских коллег. Они могут принять решение о том, что им сейчас выгодно работать у нас, но для этого нужна простая процедура временной эмиграции в Россию, получения разрешения на работу для высококвалифицированного специалиста.

Сейчас есть такие инструменты, они уже присутствуют в российском законодательстве. С другой стороны, отрасль говорит, что во многих случаях они не работают эффективно. Надо разобраться с этим и понять, какие предпринять шаги, чтобы эти инструменты действительно работали. Окно возможностей не будет вечным. Это задача на 2013 год.

Во многом нужно не придумывать что-то новое, а использовать те инструменты, которые уже существуют в законодательстве. Нужно четко разобраться, как они в действительности сейчас работают. Мы проводили многочисленные встречи не только в Москве, но и в регионах, которые привлекают рабочую силу из-за рубежа, и там практически все говорят о сложностях и о том, что миграционные процессы идут недостаточно эффективно. Надо понять, почему.

Как вы относитесь к идее ввести термин «отечественный разработчик аппаратного обеспечения»?

Очень важно понимать, какую добавленную стоимость такой разработчик в действительности создает. В России сегодня очень часто работа с аппаратным обеспечением заключается в закупке большого числа импортных составляющих. Внутри страны создается низкая добавленная стоимость. В таком случае присвоение статуса «отечественного разработчика аппаратного обеспечения» — это очень спорный вопрос. Первый шаг — разобраться в том, какой у нас рынок разработчиков и интеграторов аппаратного обеспечения, доля добавленной стоимости у которых в России относительно высока. Прежде чем об этом говорить, нужны дополнительные исследования.

Как вы относитесь к идее ввода ограничений на хранение российскими заказчиками данных за пределами страны, с целью развития отечественного рынка ИТ-услуг?

В России дата-центры строятся и мы не можем сказать, что все сейчас пользуются только зарубежными ЦОДами. Причем строятся крупными банками, инвестиционными компаниями, операторами связи. Нужно четко разделять коммерческие предложения и те рынки, которые каким-либо образом затрагивают интересы национальной безопасности. Во втором случае ограничения, наверное, должны иметь место. В первом случае они просто неосуществимы.

Есть большая сфера исследований в области ИТ, требующих высокопроизводительных мощностей. Если раньше это были закупки таких высокопроизводительных систем в собственность, то сегодня уже очевиден процесс перехода вычислений в облака. Ситуация, когда исследовательская группа покупает вычислительные мощности у Amazon вместо приобретения системы в собственность, вполне реальна. Поэтому сегодня нельзя использование зарубежных облачных сервисов ограничить, коммерческий рынок идет в другую сторону. И это возможность для наших провайдеров облачных сервисов повысить привлекательность своих услуг.

Раньше, говоря про концепцию АП КИТ, вы рассказывали о начале работы над более детальным документом тактического уровня. Как движется работа над ним?

В стратегии АП КИТ много моментов, с которыми я согласен. Например, про роль ШПД, и про налоговый режим. Но взять сейчас эту стратегию полностью за основу нельзя, она достаточно частная. Документ разрабатывался фактически конкретным набором компаний, среди которых много интеграторов. Они заказали этот документ, и это получилась хорошая работа, которая отражает интересы части отрасли, но есть другие важные направления.

Есть важнейшие темы исследований, такие как большие данные или мобильные приложения, без которых наши продуктовые компании не смогут быть конкурентоспособными через пять лет. Есть задача создания экосистемы для стартапов, тоже важнейшее направление. Есть, опять-таки, кадровое направление, которое, как я считаю, в документе описано недостаточно подробно.

Я не говорю, что стратегия плоха, это очень хорошая работа, мы благодарны АП КИТ, во-первых, за саму работу, а, во-вторых, за конструктивный подход. Мы, конечно, используем документ. Просто стратегия развития ИТ-отрасли России шире.

Я действительно говорил, что ведется более детальная работа по каждому направлению из четырех, которые мы наметили. Мы определили механизм и планируем в первой половине 2013 года выделить в государственной программе «Информационное общество» отдельную подпрограмму, посвященную развитию отрасли ИТ.

Каково будет финансирование новой подпрограммы «Информационного общества», о которой вы сказали?

Мы пока не анонсируем это, могу сказать, что туда войдет часть существующей программы. Например, тематика технопарков.

Каковы основные сложности вашей работы в Минкомсвязи?

Это, во-первых, важнейшая задача подбора эффективной команды. Она оказалась действительно сложной и еще не завершена. Могу сказать, что для меня подбор команды в министерстве, на госслужбе оказался более затратной по времени задачей, чем я думал. Во-вторых, на предыдущих работах я занимался развитием бизнеса и науки, но в государственной службе я относительно новый человек. Не могу назвать это сложностью, но очень многому приходится учиться.

Насколько ваши ожидания от работы в министерстве совпали с реальностью?

Очень во многом совпали. Мне и до того, как я приступил к работе, казалось, что очень важна будет команда внутри министерства, которая будет нацелена на результат. Моя работа это только подтвердила. Одна из ключевых проблем состоит в том, что очень много людей, ориентированных на процесс, а у нас другая цель, мы хотим достичь конкретного результата. Нужно очень много усилий потратить на доведение дела до финального результата.

http://www.cnews.ru/reviews/index.shtml?2013/01/11/515296_3